Читаю «Риторику», пытаюсь осознать термин "риторический идеал". Задумалась, а что для меня идеал, хотя бы литературный? В разные периоды меня восхищали многомерная обстоятельность Толстого, драматичная обыденность Лескова, легкость с глубинным послевкусием Пушкина, экзистенциальные канцеляризмы Платонова.
Но моим литературным идеалом, пожалуй, остаётся эпизод о поедании сардельки из Денискиных рассказов Драгунского:
«И я со всех ног пустился искать Мишку. Он стоял в буфете и ел сардельку.
— Мишка, хочешь быть сатириком?
А он сказал:
— Погоди, дай поесть.
Я стоял и смотрел, как он ест. Сам маленький, а сарделька толще его шеи. Он держал эту сардельку руками и ел прямо целой, не разрезая, и шкурка трещала и лопалась, когда он ее кусал, и оттуда брызгал горячий пахучий сок.
И я не выдержал и сказал тете Кате:
— Дайте мне, пожалуйста, тоже сардельку, поскорее!
И тетя Катя сразу протянула мне мисочку. И я очень торопился, чтобы Мишка без меня не успел съесть свою сардельку: мне одному не было бы так вкусно. И вот я тоже взял свою сардельку руками и тоже, не чистя, стал грызть ее, и из нее брызгал горячий пахучий сок. И мы с Мишкой так грызли на пару, и обжигались, и смотрели друг на дружку, и улыбались».
Все с той же любовью перечитала, да, идеал не изменился.
